7 мая 2019 года в «ФЭСТе» отметят юбилей музыкального руководителя Валерии Возной - подарком виновнице торжества станет театральный капустник.
В сегодняшней гостье медиаклуба чрезвычайно трудно обнаружить хоть что-то мужское: элегантная, утончённо изящная, обаятельная – просто наповал, открытая без фамильярности, остроумная без вульгарности… Продолжать можно долго – одним словом, истинная женщина! Вот, разве только дыхание мужское. Валерия Возная, профессиональная певица и педагог по вокалу с сорокалетним стажем объяснила, что есть в её профессии типы дыхания делят на мужской и женский. И у неё, при всей миниатюрности и женственности, оказался мужской тип, более глубокий. Вполне соответствующий мощи характера нашей героини, её королевской стати и поразительному умению сохранять благородство как в минуты радости, так и на опасных поворотах, которых за долгую жизнь было немало. Артисты мытищинского театра драмы и комедии «ФЭСТ» называют своего музыкального руководителя «главной драгоценностью фэстовской коллекции»: лично я не склонна считать это преувеличением.
- Валерия Фёдоровна, считается, что базовые черты характера – сила или слабость, общительность или замкнутость, формируются в детстве. Каким оно было у вас?
- Далёким, ведь речь идёт о предвоенных годах, но в то же время воспоминания детства у меня очень яркие. Возможно, потому, что родители были яркими и интересными людьми? Я… корабельный ребёнок. Выросла на кораблях разных флотов, потому что папа был военным моряком. Севастополь, Кенигсберг, Таллин, Ленинград – море всегда было рядом, а привычка к путешествиям привела к одному любопытному повороту в моей судьбе, но это уже когда детство кончилось.
- А ваша мама?
А мама была актрисой и очень красивой женщиной, из тех, про кого говорят «аристократическое лицо». При этом она была очень строгой, это к вопросу о формировании характера. Если мама что-то приготовила и накрыла на стол (непременно с полным столовым прибором, ели всегда с ножами и вилками), то даже помыслить было невозможно, что кто-то скажет «не нравится» или «не хочу». Когда мне было 10, меня спокойно оставляли одну на некоторое время в питерской квартире, в Крондштадте. Мама считала, что девочка этого возраста вполне может приготовить себе еду, убрать квартиру, запереть её и пойти в школу. Я всё умела делать с детства, и это мне очень помогло в жизни.
- А какой поворот судьбы связан с вашей любовью к путешествиям?
- О! С путешествиями связано огромное количество поворотов, приключений, и всяческих историй. Я имела в виду, что по первой специальности я – дипломированный географ-топограф.
- Невероятно! Глядя на ваши детские фотографии даже сомнений не возникает, что вы – прирождённая артистка!
- На этом снимке мне 2 года и петь я действительно любила всегда. Училась в музыкальной школе, пела в хоре, играла в драмкружке. Но поступать я решила в институт кинематографии на операторский факультет. Сдала практически все экзамены, а на медкомиссии выяснилась, что зрение минус семь и в операторы не гожусь. Тогда я, как истинный корабельный ребёнок, решила стать кораблестроителем. Если честно, была там и романтическая история, точнее, история школьной дружбы. Поступила в ленинградский кораблестроительный вместе с мальчиком, с которым дружила в школе. Потрясающий это был год: на три студенческие группы три девушки, одна из них я! Свой чемоданчик с книжками в институт я сама не носила никогда.
- Но кораблестроителем вы всё-таки не стали?
В конце первого курса произошла роковая встреча. Я встретилась с сопроматом: обнаружилась наша полная несовместимость. Дальше был геофак Ленинградского, теперь Санкт-Петербургского университета, и тоже с приключениями. На третьем курсе грянула оптимизация и укрупнение (в России без этого не могут), и географический факультет объединили… с естественным. Пришлось досдавать анатомию, зачем-то ходить в анатомичку. Но я продержалась и получила диплом географа-топографа. По специальности не работала ни дня, потому что пошла работать в филармонию в оркестре у легендарного Покрасса, автора «Трёх танкистов». Попала туда – хотите верьте, хотите нет, просто по результатам прослушивания. Покрасс и отправил меня в музыкальное училище имени Гнесиных, а потом в одноимённый музыкально-педагогический вуз. Потом ещё была аспирантура. «Учись, пока молодая, - говорил Покрасс, - а то придёт с дипломом на твоё место, и талант не спасёт!»
- Вы учились на факультете сольного пения?
- Вообще-то, на двух факультетах. Поступила на вокал и фортепиано, потом травмировала руку и я перевелась с фортепиано на теорию, моя специальность – история исполнительства, методика и камерное пение. Уже в процессе обучения поняла, что точно не буду оперной певицей, хотя работать в опере приходилось. В городе Фрунзе, который сейчас называется Бишкек, пела партии Амнерис в «Аиде», Аксиньи в «Тихом Доне». Но я - камерная певица: в опере ты проживаешь целую жизнь за 3 часа спектакля, а камерная певица проживает жизнь за несколько минут. В этом разница.
- А как вас, уж простите за сленг, занесло в Киргизию?
- Мой муж работал корреспондентом «Известий», его направили во Фрунзе, я поехала с ним. Там я попала в совершенно другой мир. Работа для меня нашлась – сразу взяли преподавать. Совершенно потрясающая певица, народная артистка Сайра Киизбаева спросила меня: «Планы составлять умеешь?» Для неё самой это была главная сложность – по фантастическому стечению обстоятельств в глухом ауле родилась девочка с классическим голосом, поставленным от природы: случай один на миллион, а то и на миллиард. Пела она божественно, учила тоже хорошо – по принципу, делай, как я, но вот планы составлять…
- А правду про вас говорят, что вы можете научить петь даже того, кто и говорит-то плоховато?
- Ну, понятно, кто это говорит! Наверняка ребята из «ФЭСТа». Какая-то доля правды, в этом, может быть и есть. Я никогда не скрываю от ученика объективной информации о его природных вокальных данных, но с этой правды и начинается настоящая учёба. Так было, например, с Дарьей Юрской – и ведь запела! Саша Лазарев-младший тоже у меня учился. После возвращения из Бишкека в Москву я стала преподавать вокал в Школе-студии МХАТ, потом вместе с великими мхатовскими стариками перешла в Институт современного искусства. Актёрское пение – это вообще особая часть вокала. Заниматься как с вокалистом с актёром нельзя, классический вокал вступает в противоречие с законами сценической речи.
- Как в вашей жизни появился «ФЭСТ»?
- В 1998 году десять ребят пришли ко мне на курс – Серёжа Хапров, Наташа Галютина, Наташа Ларюнина, Паша Конивец… А потом Дима Полянский и Игорь Шаповалов меня уговорили прийти к ним музруководителем. Сначала по совместительству, а потом мы перевернули эту ситуацию: теперь театр – моя основная работа, а преподавание – дополнительная.
- Позади десятки спектаклей, в том числе, самый знаменитый – «Под небом Парижа», оглушительным успехом во многом обязанный вам. А что впереди?
- Впереди? Конечно, премьера! Вот юбилей отметим, и за работу. Это будет «Ханума», сейчас занимаюсь адаптацией сюжета к нашей версии. Музыка там замечательная, а сама история прекрасно ложится на наш состав – есть «старики», которые будут играть и петь главные роли, есть очень талантливая молодёжь, для которой мы тоже кое-что придумали. Но это – сюрприз!
Горбачева Анна Геннадьевна,
Мельникова Ирина Анатольевна
http://inmytishchi.ru/
03 мая 2019 г.
